ПАРАДИГМА – МЕТАПАРАДИГМА – МЕНТАЛЬНАЯ КАРТИНА
Прием полиэкрана, о котором мы говорили в одной из статей АТ, позволяет осознать рядоположенность разного. Если мы его применяем, то для нас важно только одно: из какой онтологической “картинки” мы исходим и в каком подходе мы ведем свои рассуждения? Какую “рамку” держим, подразумевая полиэкранное целое?
Мы держим рамку ментальную. И у нас в работах, опубликованных на АТ, задана базовая схема, позволяющая эту рамку определить и затем удерживать.
Если использовать принцип полиэкрана, во-первых, их нужно иметь отчетливое представление о наборе онтологий. И во-вторых, их надо отличить от научных “парадигм”. С этого и начнем.
Парадигма и метапарадигма
Представим два предельно больших исторических цикла, на протяжении которых существует наука. Это – Новое время и ХХ век. Обозначим их как:
- цикл классической науки, опиравшейся на естественную ментальность Нового времени (XVII – XIX вв.),
- и цикл неклассической науки ХХ века, опиравшейся на иную ментальность – системную и деятельностную.
Рис. 1. Два цикла науки и их содержание.
Осмысляя процессы в классической науке (из рамки “социологии науки” и науковедения), Томас Кун в середине ХХ века установил, что те или иные взгляды в науке всегда включены в ту или иную научную “парадигму”. Сегодня “парадигма” трактуется в широком диапазоне и означает ключевой набор идей и представлений, устойчивую совокупность взглядов и научного инструментария, определяющих развитие науки на протяжении определенного цикла. Здесь главные слова – “набор идей” и “цикл”: набор идей в науке, проживающий свой цикл.
Отнесение к тем или иным “парадигмам” в науке выступает наиболее общим способом упорядочения многих составляющих самой науки. Парадигмы являются общенаучным проявлением монизма, т.е. несут на себе системную функцию удержания целого. И в этом отношении они совпадают с функциональным определением системы как целого. Парадигмы в широком смысле можно трактовать как проявление системо-кинетической методологии. Поскольку парадигма есть целое (статика – целое) и парадигма есть цикл жизни этого целого. Куновская “парадигма” накрывает науку, иногда даже группу наук; по смыслу это цикл жизни определенного ядра идей в науке.
В этом смысле парадигма по инварианту совпадает с циклами инноваций, которые рассматривали Н.Д. Кондратьев, Й. Шумпетер и другие. По сути, это и есть “инновационный цикл” в науке.
Неклассическая метанаука ХХ века и выход науки за свои пределы
В середине ХХ века в науке произошли существенные изменения. Во-первых, классическая “наука умерла” – по признанию самих ученых. Как, кстати, и многое другое из разряда “классического”: одновременно и даже раньше была констатирована “смерть искусства”, когда его поглотила форма средств массовой коммуникации. Это просто означает, что сменилось общество и, соответственно, все в нем.
Во-вторых, в методах исследования произошла сдвижка вверх по уровню общности. Многое, из того, что было достигнуто в предметных науках, было впервые выведено на уровень общенаучный и стало применяться повсеместно. И, что очень важно, не только в науке, но и в аналитике – особой деятельности, обслуживающей в кооперации управление и проектирование. Здесь следует указать, что универсализация инструментария и выход за пределы происходит и в искусстве (так родились модернизм, дизайн, брендинг и т.д.), и во всех прочих видах деятельности, хотя это может быть менее заметно.
Закон, открытый нами, гласит, что в ХХ веке происходит повсеместное перекрестное опыление и синтез инструментария всех видов деятельности. На этой волне появляется даже особый тип рефлексии, способов конструирования и повышения эффективности деятельности, который имел немало разновидностей – от прагматизма и НОТ до СМД-методологии. В этом направлении появился особый предмет – деятельность, и в нем был осознан особый тип знания: знание о деятельности. Если назвать это “деятельностной платформой”, то мы сузим само это явление до науки и познания, а оно значительно шире. Поэтому констатируем, что это новая онтология – деятельностная. И мы поговорим о ней особо, она того заслуживает.
Вынесение из разных наук на общенаучный уровень инструментария осуществлялось именно в рамках этой деятельностной онтологии, постепенно сменяющей натуральную. Это неизбежно порождало попытки выйти на инварианты уже в этой особой сфере – в сфере инструментов (в том числе познания и аналитики). На этой волне возникли популярные в ХХ веке “платформы” и “движения”. Например, “системное движение”, “генетическая платформа” и т.д. Их синтезом стала системогенетика, относящая себя к “интегративным научным комплексам”. У платформ, движений и комплексов сохраняется парадигмальная функция, но уже по отношению ко всем наукам. Различие с обычной научной “парадигмой” здесь в уровне.
Куновская “парадигма” накрывает науку (или даже группу наук), а “движение”, “платформа”, “интегративный научный комплекс” – термины общенаучные и нередко выходящие за пределы науки. Эти термины и стоящие за ними образования – “подход”, “платформа”, “комплекс” и т.д., мы называем для ясности метапарадигмами.
Куновская парадигма относится в основном к классической “предметной” науке Нового времени. А метапарадигмальность – к надпредметным интегративным образованиям в науке ХХ века, что иногда и называют “неклассической наукой”. Вариант их соотнесения иерархический: они различаются уровнями. Следующий из этого вывод состоит в том, что наука ХХ века перешла в своем инструментарии на более высокий уровень общности, чем классическая натуральная предметная наука. И вышла за свои пределы. В связи с чем и умерла как особое общественное явление. Такой вот парадокс, но касается он не только науки: искусство тоже умирает в своей первоначальной роли, превращая нашу жизнь в более красочную и гармоничную, и т.д.
* * *
Философия удерживала онтологическое целое натурального менталитета, а по отношению к наукам выполняла особую мета-роль: она формировала объекты и предметы науки.
Неклассическая метанаука возникает внутри другого менталитета и эту связку уничтожает: она сама начала выполнять те функции, которые для классической науки выполняла философия. Отсюда все эти подходы, платформы и комплексы, которые обслуживают эту метанауку.
На самом же деле мы имеем нечто совсем иное и внутри, в методах исследовательской работы в рамках этой неклассической науки. Основным способом работы здесь теперь является конфигурирование. Мы поговорим о нем подробнее, хотя сразу можно сказать главное: это проектная сборка многого. А собирают нечто всегда “под цель”.
Если посмотреть на это инструментально, то системогенетический подход и методология Гегеля инструментально изоморфны. Я постарался показать это в своей докторской диссертации и ряде работ. Более того, метанаука ХХ века строит свои онтологии целенаправленно, т.е. проектно, хорошо осознавая, что «единство всей науки заключается лишь в ее методе, а не в ее материале» (К. Пирсон). Это новое явление – метапарадигмы – получает свое особое место в познании: между философией и наукой. И очень часто конкретные разновидности “философии” ХХ века ничем не отличаются от метапарадигм. Особенно, если они строят свою онтологию.
Констатируем: в науке ХХ века сместилась вверх “системная рамка”. На системном уровне находятся теперь метапарадигмы. Следовательно, уровень в иерархии повысился и в эволюционирующем познании начали функционировать более длинные (чем парадигмальные) метапарадигмальные циклы.
Менталитет и парадигма. Ментальные и парадигмальные циклы
Парадигма есть набор идей, проживающих свой цикл в науке.
Признание парадигмы циклом позволяет выстраивать аналогии в отношении “ментального цикла”. При этом мы помним, что парадигма отнесена исключительно к науке и выражена инструментально, а менталитет пронизывает все общество. Понятие “менталитет” – метанаучного уровня, а “парадигма” – строго науковедческий термин.
Тем самым мы не признаем в качестве конечной никакие “предметные” трактовки менталитета ни в одной из наук, включая обществоведение, культурологию, психологию и даже философию. Для нас это понятие метауровня, которое, во-первых, имеет полиэкранную отраженность, а во-вторых, – это понятие, “снимающее” в себе множество частных точек зрения.
Ментальные циклы проявлены в жизни общества. Парадигмальные циклы обнаруживают себя только в рамках науки. Но наука, как известно, включена в общество, является его элементом. Это и дает нам основание для сближения и соотнесения ментальных и парадигмальных циклов. Первый вариант соотнесения прост: они различаются уровнями. С учетом сказанного выше обобщим и уточним контекст:
- ментальные циклы принадлежат надсистеме;
- метапарадигмальные циклы принадлежат системе (общество = деятельность);
- парадигмальные циклы принадлежат подсистеме науки.
Это дает возможность сгруппировать три уровня циклики. Мы можем рассмотреть циклы культуры как целого – и циклы науки как части культуры. Таким образом, удерживается ментально-парадигмальное целое, в котором есть единая модель мира и устойчивый набор содержащихся в них взглядов.
Сначала представим, как вообще выглядит набор ментальных формационных циклов. Речь пойдет о содержании ментальных формаций. Каждая из формаций проживает свой цикл и имеет собственное ядро мировоззрения.
Ментальная картина мира, как мы неоднократно писали, отличается от рациональной рефлексии по ее поводу. Это различие ментосферы и ноосферы. Поэтому классическая философия действенно рефлектирует только одну картину мира: свою собственную, натуральную картину мира Нового времени. Все прочее – это ее реконструкции истории, которые являются незаконными экстраполяциями. Они не позволяют открыть ни теологическую, ни мифологическую, ни анима-картину мира первобытности. И попытки отнести возникновение философии (в ее “работающем” виде) к античности – это тоже незаконная экстраполяция, хотя и понятная политически: “всем хочется удлинить свою историю”, и это основной прием евроцентризма, если верить Фоменко.
Кроме того, философия методологически бессильна и по отношению к проектной (искусственной) картине мира ХХ века, хотя вроде бы сама эта картина возникала благодаря философии прагматизма, эмпириомонизма и т.д. Но “неклассическая философия”, или “философия ХХ века”, – это явление иное по своему назначению, чем философия классическая, обслуживающая натуральный менталитет. В Новом времени философия доминировала и принадлежала к действующим институтам общества, в ХХ веке она приобрела тот же элитарно-декоративный статус (феномен арт-деко), что и классическая музыка: это поле утонченного развлечения для рафинированных интеллектуалов. Воздействие этой философии на практику, как это было возможно во времена Гегеля и Маркса, сегодня примерно равно нулю. Еще Г. Гессе выразил эту ситуацию в “Игре в бисер” и его метафора пришлась очень по нутру интеллектуалам ХХ века.
Хотя на самом деле все обстоит не совсем так. Если мы переместимся на высший уровень интеллектуальных работ, то обнаружим там настоящие и никому не видимые бои и даже войны на выживание. Суть дела сегодня в том, что вся система общества, включая экономику, проектная. И держится она на особом потоке инноваций, скорость которого зависит от интеллектного потенциала страны или группы объединившихся для этого стран. Западные учебники и их перепевки по инновационному менеджменту пытаются внушить нам, что это имеет отношение к науке и НТР, НИОКРу и ОКРу. На самом деле поток современных инноваций к этой сфере уже не имеет особого отношения, только косвенное. Генерирование и употребление потоков идей во всех сферах деятельности – вот где идет настоящая война.